Роберт Хайнлайн - Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди]

— Да, но… — Жан пожал плечами и уставился в свою тарелку.

— Жан, — сказала я, — помнишь тот день, когда мы впервые встретились? Ты объяснил, что не существует способа ударить по корпорациям — говорил еще в Ай-би-эм и России.

— Я говорил не совсем так, Мардж. Я сказал, что военная сила бесполезна, когда имеешь дело с корпорацией. Обычно, когда эти гиганты воюют между собой, они пользуются деньгами и юридическими заковыками, то есть воюют с помощью банкиров и адвокатов, а не грубого насилия. Ну да, иногда они нанимают боевиков, пользуются военной силой, но никогда не признаются в этом и… Это не их стиль. Однако нынешние шутники используют как раз то оружие, которым можно врезать по корпорациям и здорово задеть их: терроризм и саботаж. Это же очевидно! И меня здорово беспокоит, почему мы до сих пор ничего об этом не слышали. И я не понимаю, что происходит. Почему они до сих пор не вступили в игру?

Я проглотила большой кусок хлеба, который перед этим обмакнула в этот потрясающий суп, а потом сказала:

— Жан, а может так быть, что это какая-нибудь корпорация… — или даже не одна, а несколько — стоит за всем этим спектаклем?

Жан так резко выпрямился, что задел ложку в тарелке и пролил суп на скатерть.

— Мардж, — медленно проговорил он, — ты просто чудо. Я выудил тебя из толпы по причинам, не имеющим никакого отношения к твоим мозгам…

— Я знаю. — Но мозги у тебя на месте. Ты моментально углядела самое слабое место в этом идиотском намерении компаний нанимать искусственных пилотов… Я повторю твои аргументы в Ванкувере. А теперь — в этой бредовой картине всего происходящего — ты добавила один мазок, и все стало на свои места.

— Я не уверена, что все встало на места, — сказала я. — Но, судя, по сообщениям, убийства и саботаж охватили всю планету, равно как и Луну, и дошли аж до Сириуса. Для этого нужны сотни людей, скорее всего даже тысячи. И убийства, и саботаж — профессии не из легких, они требуют тренировок. Любители, если даже их и удастся нанять, завалят дело в семи случаях из десяти. Все это означает, что… За этим стоят деньги, много денег. У какой-нибудь там вшивой политической организации или у сумасшедшей религиозной секты подобных денег нет и быть не может. Так у кого же есть деньги для демонстрации такого масштаба? Я не знаю… Я просто назвала один из возможных вариантов.

— Ты решила проблему. Все ясно, кроме одного: кто? Мардж, чем ты занимаешься во время, свободное от семьи на Южном острове?

— У меня нет семьи на Южном острове, Жан. Мои мужья и сестры по С-браку развелись со мной. — Выговорив это, я вдруг так же поразилась услышанному, как и он.

Все замолчали. Жан с трудом глотнул и тихо сказал:

— Мне… Мне очень жаль, Марджи.

— Не стоит, Жан. Это была ошибка, теперь она исправлена и тема закрыта. Я больше не поеду в Новую Зеландию. Но я с удовольствием съездила бы как-нибудь в Сидней — повидать Бетти и Фредди.

— Я уверен, им это придется по вкусу.

— Мне тоже. Кроме того, они оба приглашали меня. Жан, а что преподает Фредди? Мы с ним… У нас не было времени поговорить об этом.

— Фредерико мой коллега, Мардж, — ответил Джордж, — счастливое совпадение, приведшее к моему пребыванию здесь.

— Да, это правда, — кивнула Жанет. — Толстячок вместе с Джорджем перекраивал гены в Мак-Гилле, там Джордж встретил Бетти, Бетти отфутболила его в моем направлении, а я… Я его сцапала.

— Вот мы с Джорджем и договорились, — вмешался Жан, — поскольку никто из нас в одиночку не мог справиться с Жанет. Верно, Джордж?

— Ты прав, о брат мой. Если, конечно, мы вдвоем можем с ней справиться.

— Мне, кстати, трудно справляться с вами, — заметила Жанет, — и я, пожалуй, попрошу Мардж помочь мне. Ты как, Мардж?

Я не стала серьезно отвечать на это предложение, потому что ни на йоту не верила в его серьезность. Все просто болтали ерунду, чтобы как-то сгладить свое шоковое сообщение. И мы все это знали. Но заметил ли кто-нибудь, кроме меня, что вопрос о моей работе больше не обсуждался? Я-то знала, что произошло, но… Почему же так резко проснулся мой подсознательный инстинкт и произвел столь сильный отвлекающий маневр? Ведь я все равно никогда бы не стала выдавать секреты Босса!

Вдруг до меня дошло, что мне необходимо срочно связаться с ним. Участвует он в этих странных событиях? И если да, то на чьей стороне?

— Желаете еще супу, мадам?

— Нет, не давайте ей больше супу, пока она не ответит на мой вопрос.

— Жанет, ты же это не на полном серьезе. Джордж, если я съем еще супу, я захочу еще хлеба. И растолстею. Нет, не надо меня искушать.

— Еще супу?

— Ну, хорошо… Только немного.

— Я совершенно серьезно, — твердо сказала Жанет. — Я, конечно, не хочу тебя ничем связывать, потому что сейчас ты, наверно, не испытываешь большого энтузиазма при мысли о браке. Но ты можешь попробовать, и через год мы вернемся к этой теме. Если захочешь. А пока что ты будешь просто моей собственностью… Да, и я разрешу этим двум маньякам находиться с тобой в одной комнате, только если их поведение меня будет устраивать.

— Эй, постой, — протестующе воскликнул Жан, — кто, интересно, привез ее сюда? Я! Так что Мардж — дама моего сердца!

— Она дама сердца Фредди, если верить словам Бетти. И ты привез сюда Мардж в качестве заместительницы Бетти, но… Это все было вчера, а с сегодняшнего дня она — дама моего сердца! И если кому-то из вас захочется с ней поговорить, будьте любезны подойти ко мне на предмет получения талона. Я права, Марджори?

— Конечно, Жанет, если тебе так хочется. Но боюсь, сейчас вопрос носит чисто академический характер, потому что мне действительно надо уезжать. Скажи, в доме есть большая карта приграничной полосы? Я имею в виду южную границу.

— Конечно. На компьютере. А если хочешь распечатку, сделай сама — принтер — в моем кабинете, он сразу за спальней.

— Но я не хочу прерывать новости.

— Ты и не прервешь. Каждый терминал здесь может работать самостоятельно. Без этого в доме невозможно было бы жить, ты же видишь, какие здесь все эгоисты…

— Особенно Жанет, — кивнул Жан. — Мардж, зачем тебе понадобилась большая карта границы с Империей?

— Вообще-то я с большим удовольствием вернулась бы домой монорельсом, но… Это сейчас невозможно, а поэтому мне нужно найти какой-то другой способ.

— Так я и думал. Родная, мне придется спрятать подальше твои башмаки. Ты понимаешь, что тебя могут запросто пристрелить на границе? Причем пограничники с обеих сторон сейчас с удовольствием развлекутся.

— М-мм… Так можно я займусь картой?

— Разумеется… Если ты пообещаешь даже не пытаться лезть в приграничный район.

— Брат мой, — мягко произнес Джордж, — зачем заставлять человека лгать и ввергать его в искушение?

— Джордж прав, — подвела итог Жанет, — никаких принудительных обещаний. Валяй, Мардж, действуй, а я уберу со стола. Жан, ты собирался мне помочь.

Следующие два часа я провела с компьютером, сначала запоминая общую картину границы, а потом самым подробнейшим образом — некоторые ее участки. Граница не может быть на все сто процентов на замке, не помогут даже стены с колючей проволокой, которыми в тоталитарных государствах огораживают некоторые объекты. Обычно наилучший маршрут в таких случаях — неподалеку от охраняемых пользоваться всем известным путем.

Поблизости было несколько пропускных пунктов: Станция Эмерсон, Сосновая бухта, южная станция Гретна, Мэйда и еще парочка. Я обратила внимание на Розовую реку, но она, кажется, уходила в сторону и впадала в Красную реку (карта в этом месте была смазана).

Был еще странный кусок суши, клином входящий в Лесное озеро, к юго-востоку от Виннипега. На карте он был выкрашен в тот же цвет, что и Империя, и, похоже, мне ничто не могло помешать пересечь границу на этом участке — если не принимать во внимание несколько километров болота. Я — не сверхчеловек, и я запросто могу захлебнуться и утонуть, но… этот неохраняемый участок уж очень дразнил мое воображение. В конце концов я все же выкинула это из готовы по той простой причине, что, хотя формально этот кусок был частью Империи, его отделяли от нее двадцать два с лишним километра воды. Украсть лодку? Голову даю на отсечение — стоит появиться в этом пространстве любой лодчонке, и она немедленно нарвется на прожектор, и, если не назовет нужный пароль, ее тут же угостят лазером, а с лазером не поспоришь. Во всяком случае я с ним в спор не вступаю, потому что ему ни глазки не состроишь, ни взятку не сунешь, и… я выкинула это из головы.

Только я оторвалась от карты и принялась строить в воображении свой маршрут, как с терминала раздался голос Жанет:

— Марджори, пожалуйста пройди в гостиную. И побыстрее!